Бима спасли. Накажут ли хозяина-живодера

Уже неделю в Днепре зоозащитники, волонтеры и ветеринары борются за жизнь замученного изувером-хозяином пса по имени Бим. Днепр шокировали фото и видео, на которых истощенная, изуродованная, израненная собака еле шевелит лапами и головой, и молча терпит лечебные процедуры. От постоянных истязаний и страданий, от привычной до ужаса боли Бима спасла обычная днепрянка — приняла решение и не отступила, добиваясь цели. Сейчас она вместе с зоозащитниками и адвокатом ищет, куда пропало ее заявление о жестоком обращении с Бимом.

Знакомьтесь , это Вера, — врач, хозяйка спаниеля Эльфа и спасительница Бима.  Как обычная прогулка  с собственной собакой переросла в спасательную операцию, взбудоражившую весь Днепр, Вера рассказала журналисту «НМ»:

— Сразу отмечу, что я не волонтер, не спасаю собак ежедневно, хотя очень трогательно к ним отношусь. Не учу хозяев, не влезаю в их отношения с собаками. Да, иногда бывает, что оно мне кажется грубым  или несправедливым – но это должен решать сам хозяин. Но когда я в тот день (27 апреля – ред.) утром вышла на прогулку,  и когда увидела это удрученное «изваяние», у меня внутри возникла какая-то тревога. Хотя сначала я даже не замечала всех этих повреждений у собаки.  Я видела их с хозяином и раньше, когда они еще по набережной гуляли, причем всегда как-то особняком. Среди собачников уже давно  ходили слухи, что хозяин избивает Бима – кто-то видел, кто-то слышал…

Я поняла, что Бима надо спасать уже сейчас

Когда мы с Эльфом проходили мимо, Бим поднял голову, и тогда я увидела  все эти повреждения. Я просто остолбенела и сразу поняла, что буду что-то делать. Хотя у меня много своих обязанностей, я сконцентирована на профессии, никогда не распыляюсь. Но когда я увидела этот взгляд Бима…

В стрессовой ситуации у меня решение появлятся молниеносно. Первое, что я сделала – достала телефон, чтобы сфотографировать Бима. Но хозяин уже заметил, что я предпринимаю какие-то действия, и начал с остервенением дергать Бима за поводок, чтобы увести его, а потом с размаху ударил Бима ногой в живот. И в этот момент я, конечно, уже забыла о телефоне и начала кричать. Как сейчас помню – на «Вы», пыталась держать себя в рамках: «Что у Вас с собакой? Почему собака избита, почему изуродована?» Он мне начал что-то отвечать даже, но отступал.

А вокруг были люди. И все молчали, наверное,подумали, что со мной что-то не так…  Я поняла, что если сейчас собаку я у него не заберу, я потом уже ничего никому не докажу. А если заберу – то как это все будет выглядеть? А мне же еще на работу надо было, это все случилось в 7 часов утра… Я поехала на работу. И там уже позвонила в КП «Зооконтроль». Они со мной поговорили очень сочувственно, и рассказали — надо писать заявление, вызывать полицию, чтобы они составили протокол. В общем, в итоге для того, чтобы изъять собаку, нужно постановление суда. У меня волосы дыбом встали – когда мы еще получим это постановление?! А Бима уже сейчас надо спасать… Я  поняла: все упирается в то, что надо вызывать полицию.

Три часа под дождем в ожидании

Вернулась на то же место, где встретила утром Бима, сразу после работы, даже домой не заходила переодеться.  И позвонила в полицию. Вызов приняли сразу, спросили у меня все мои данные, вплоть до года рождения – это очень важно, конечно,  в данной ситуации. Спросили, какие повреждения у Бима. Я ответила, что собака изуродована, что у нее нет глаза, тяжелые увечья. Мне культурно ответили – вызов принят, с вами свяжется полицейский экипаж. Через сорок минут я снова позвонила, сообщила номер моего предыдущего обращения на 102 – 22390358. И мне снова сказали – ждите, с вами свяжутся. Через полчаса я снова позвонила , мне сказали, что вызов есть и спросили: «А что, еще не приехали?» Я подождала еще полчаса и снова позвонила. На четвертом звонке я попросила дать мне четкий ответ:  приедет по моему вызову патрульный экипаж или нет. Если нет – пусть скажут,  я хочу знать.

Да, я заранее знала, что никто сразу не приедет, что надо будет биться головой об эту стену, но я поставила себе цель и добивалась ее.  Все это время я стояла в чужом дворе,  боялась на шаг оттуда отойти, на минуту — а вдруг они как раз тогда и приедут? Никто же меня вызванивать и ждать не будет. А тут еще и дождь…

«Будете собаку забирать?»

Но через три часа после первого звонка полицию я все же дождалась. Правда, приехал не патруль, а оперативно-следственная бригада. Мне сказали, что они выехали по вызову «на кражу», а ко мне заехали по пути. Я прямо в их машине написала заявление, и они с ним пошли к хозяину Бима. Через полчаса мне перезвонил оперативник, подтвердил, что собака в тяжелейшем состоянии и задал вопрос: «Вы забираете ее, или…?» Я  поняла, что если не забрать Бима сейчас, потом, может, и спасать уже будет некого.

К счастью, в это время уже многие здешние «собачники» вышли на прогулку со своими питомцами, люди подходили ко мне, спрашивали, что тут происходит. Мы решили забрать Бима, пока есть возможность — одна девочка побежала за своей машиной, а я побежала домой за простынями. Оперативники нас подождали, без них у нас, конечно, ничего бы не получилось. Когда мы зашли в квартиру, Бим лежал уже почти без движения.

Конечно, я боялась, что собака в таком состоянии может и укусить… Но как-то через страх мы все сделали – подняли, перенесли, уложили на заднее сиденье машины. Бимку приняли в третьей по счету клинике. Мы тогда мечтали, чтобы ему хотя бы дали что-то обезболивающее. 2100 гривен ушло на его лечение только за первые полсуток, спасибо — помогли друзья. А утром я уже попросила помощи  у волонтеров общества «Верность». К вечеру Бима перевезли в их партнерскую клинику, и там ему провели полный осмотр. Четвертая степень истощения, более 60% тела повреждено, химические ожоги, рубленые раны, следы от ударов, множество старых шрамов и переломов…

Не хочу, чтобы такое повторялось

То, что я сделала – это не эмоциональный поступок. Я была спокойна, у меня была цель – спасти собаку, и план, как это сделать. Я очень тяжело переживала, как можно так изуродовать живое существо! Все это было так страшно, просто невыносимо было видеть столько боли и страданий. Но я не хочу, чтобы такое повторялось! Это для меня главное, — чтобы был отклик со стороны государства и тех, кто должен бороться с этим. Понятно, что мы не сможем сделать мир идеальным, но нужно пытаться его изменить.

Да, рядом с Бимом и его хозяином жили люди, это обычный многоквартирный дом. Но прежде чем обвинить соседей в безразличии, надо понять – а что они могли сделать? Они живут рядом с этим человеком, а чего вообще от него можно ожидать, если он с собакой так поступает? Если не будут работать государственные механизмы — мы не можем чего-то требовать от обычных людей.  Вопрос на самом деле в том, что такие случаи должны получать адекватный законный, юридический ответ, иначе они будут повторяться.  Ну мы же не будем, как племя дикарей, сами гоняться за такими преступниками?  Как сейчас пишут нам в комментариях в соцсетях: «Давайте мы этому г ему  то-то отрежем, вот так  сделаем, в лицо плюнем…»

Да не надо нам о нем ничего знать, в том числе и почему он такой! Это вообще неважно, я даже не знаю, кто он и как его зовут.  Пусть он следователю отвечает на все эти вопросы, а не нам.  А с этим сейчас как раз и  главная проблема — мне до сих пор неизвестно,  принято мое заявление в полиции  или нет. Помните, я в машине его писала у оперативной бригады? Где оно – никто не знает.

Из поста Веры в ФБ:

«Я очень хочу, чтобы он узнал другую жизнь. Это очень важно для меня. Мне очень важно, чтобы Бим пожил другой жизнью. И за этим нет ничего. Он страшно страдал, и он заслуживает побегать на лужайке, поесть собачью вкусноту, улыбнуться. Вот и весь мотив. И мне все равно, верят в это или нет».