Дети в очередь становятся, чтобы идти за руку с Сашей: инклюзия в садиках Днепра

Один из детских садов Днепра посещает ребе­нок с инвалидностью – мальчик Саша (имя изме­нено по просьбе родителей). О том, как его при­няли в группе, «НМ» рассказала тьютор Светлана Саламатина.

— Сейчас Саше шесть с половиной лет, — де­лится она. — В марте прошлого года мы с ним на­чали работать в групповой терапии в ОО «Особое детство». Он занимался вместе с другими детьми с инвалидностью. Тогда Саша практически не го­ворил, у него наблюдался огромный перечень не­желательных поведения и вокализации.

Проще говоря, мальчик щипался, дрался, по­чти без умолку громко имитировал разные звуки. С такими особенностями трудно социализиро­ваться.

— Именно тогда стало понятно, что детям с особыми потребностями необходима нормоти­пичная среда, а не коррекционная, — говорит тьютор. – Нужно, чтобы они не перенимали не­желательное поведение друг друга, а учились вести себя как обычные дети. Тогда мы с родителями и решили, что лучше отдать Сашу в обыч­ный садик.

Чтобы подготовить мальчика к детсаду, тью­тор работала с ним индивидуально по системе ABA-терапии (Applied behavior analysis — при­кладной анализ поведения). Но в нормотипичную среду Саша попал не сразу. В сентябре прошлого года его определили в дефектологическую груп­пу, где опять-таки занимались дети с нарушени­ями.

— Нашей целью было минимизировать, а луч­ше вообще убрать те особенности его поведения, которые могут мешать окружающим, — говорит Светлана. — Но в дефектологической группе выходило наоборот – он видел пример других детей, перенимал чужие вокализации и нежела­тельное поведение. На занятии Саша не мог вы­сидеть и пяти минут – он без умолку выкрикивал разные звуки. Мы старались увеличить время хотя бы до десяти минут. Еще один минус осо­бенного ребенка в особой среде — у таких деток очень часто бывают проблемы с коммуникацией, а Саше она нужна как воздух. В его группе из де­сяти человек на контакт шли только двое, да и то не всегда.

Несмотря на сложности, дефектологическая группа в обычном детском саду стала важным шагом в социализации ребенка. Через год, в сентябре, Сашу перевели в обычную группу.

— За эти месяцы мальчик стал намного спокой­нее, — делится тьютор. — Он без проблем выси­живает все 25 минут занятия. Нежелательное поведение, как и вокализации, минимизированы.

Саша попал в среду обычных детей. Кто-то из них быстрее учится, кто-то медленнее. Кто-то послушный, кто-то любит побаловаться. Но, на­блюдая за ними, беря с них пример, Саша на­учился есть ложкой, самостоятельно одеваться и раздеваться.

— Если у него что-то не получается, дети ему помогают, — говорит Светлана. — Он все еще мало говорит и не умеет изъясняться длинными предложениями, но может, например, попро­сить машинку, и дети ему не отказывают. Когда он приходит в садик, они шумно радуются, и он на это реагирует и радуется в ответ. Дети даже в оче­редь становятся — кто сегодня будет идти с Сашей за руку. Мы попали в очень хорошую группу.

В ней около двадцати человек. И все они ра­душно приняли ребенка с инвалидностью. С ними он играет в домино, пазлы, в спортивные игры на улице, выполняет коллективные задания.

— Мы не мешаем, а помогаем учебному про­цессу, предлагаем новые идеи, — рассказывает тьютор. — С нашим появлением в группе стало больше совместных игр. Я, как тьютор, привне­сла много своего в занятия, потому что мне нуж­но включать Сашу в игру. Я показала детям, что такое жетоны, визуальное расписание – то, что я использую в работе. Дети узнают много нового и учатся принимать ребенка с инвалидностью та­ким, какой он есть.

Надо сказать, что предварительных бесед с родителями и детьми не проводили. Разрешения на включение в группу ребенка с инвалидностью тоже не спрашивали.

— Насколько я знаю, в законодательстве не прописано, что нужно разрешение родителей, — говорит Светлана. — В нашей группе все приняли Сашу безоговорочно – и родители, и дети. Никто ни разу не спросил, что с ним не так, по­чему он так себя ведет. Если спросят, расскажу о его болезни максимально доступно. Надо отме­тить, что с таким ребенком всегда должен быть тьютор – обученный специалист. Ни мама, ни папа не смогут правильно вести работу с ним и с окружающими. Я провожу с Сашей все время, пока он в садике, и стараюсь корректировать его поведение, поощрять общение с другими детьми.

По словам Светланы, из шести детей, которые занимались в групповой терапии в ОО «Особое детство», четверо пошли в обычные садики и уже готовятся идти в обычные школы. А двоих отдали в специальные учебные заведения, их продвиже­ние далеко не так успешно.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ

Оксана Олешко, главный специалист отдела учебной работы управления образования департамента гуманитарной политики городского совета:

— Если раньше дети с особенно­стями развития учились в специализированных учреждениях, то сейчас, согласно законодательству Украины о среднем и дошкольном образовании, такие детки приходят в обычные учеб­ные заведения.

 

Для зачисления в обычный сад нужны заявление от родителей и заключение областной психолого-меди­ко-педагогической комиссии, которая изучает ребенка и дает рекоменда­ции, по какой программе ему учиться.

 

Что касается 309-го садика, инклю­зия там организована абсолютно законно. Если такая группа формируется с самого начала, то детей в ней долж­но быть не больше 15, но в данном случае на базе существующей группы открыли инклюзивную. Сейчас, чтобы было удобно работать, ребенка будут сопровождать психолог, логопед и тьютор.

О том, что группа станет инклю­зивной, должны знать все родители. В случае с Надей они выявили несо­гласие, но суть инклюзии в том, чтобы воспитывать толерантность у детей и их родителей.

Светлана Мигулева, председатель общественной организации «Особое детство», советник губернатора:

— Нет ничего более правильного, чем откровенный разговор. Об инклюзивном обучении мало знают. Не­достаток информации влечет за собой настоящую бурю. Так было и в детском саду №309.

 

Семье Нади предлагали перевести дочь в другой садик, где к особен­ным детям относятся более лояль­но. А некоторые родители говорили просто преступные вещи: «У вас что, нет денег на маршрутку, чтобы отвез­ти ребенка в специнтернат?» Если бы родители тридцати деток знали, что такое инклюзия, проблемы могло бы не быть.

Я – мама ребенка с особенностями развития и хорошо помню, как сама выступила перед родителям. Сказала: «Мой ребенок – инвалид, и мы идем к вам в класс». Представьте, 30 августа, коллектив сформирован, и тут такая новость. Конечно, родители были на­пуганы. Они спросили, агрессивен ли мой сын. Я ответила, что максимум, что он может сделать, – это распла­каться, и все немного расслабились.

Очень важно понимать, что никто не застрахован от рождения особен­ного ребенка. Такой малыш может по­явиться в любой семье, независимо от ее социального статуса.

Наши дети — такая же часть со­циума, как и остальные. И ни один логопед и дефектолог не заменит толкучки в столовой, хаоса на пере­менах и обычного детского общения. Нашим детям очень важно находиться в обычном коллективе, но со стороны общества идет огромное давление.

Родители детей с особенностями развития постоянно находятся в ко­лоссальном стрессе. Он сопоставим с напряжением, которое испытыва­ют жители зоны боевых действий. А вот психологической поддержки не оказывает ни одна из служб.