Истории украинских эмигрантов-диссидентов устами мэра Днепра

«Славік, просто Славік. Завтра відвезу вас до Ніагара-Фоллс. Своїм автобусом».

Водитель Славик хоть и представился Славиком, но был в возрасте, улыбчив и доброжелателен. На автобусе было написано «Дом молитвы».

Уже поздно ночью мы решили заехать к Славику «в гараж».

За конфетами.

«Гараж» оказался логистическим центром на окраине Рочестера. А на парковке рядом стояли с десяток совершенно новых огромных траков.

Наш водитель Славик оказался владельцем крупной транспортной компании и «флита» грузовиков, которых насчитывалось как минимум две сотни. Также у Славика имелось несколько логистических центров разбросанных по всей Америке: Северная Каролина, Теннесси, Калифорния.

Но Славику было не жалко отвезти нас самому в аэропорт в 4 утра.

…

«У 33 роки я почав своє життя в Америці. Нас Совєти з України просто виштовхали. Коли ми їхали, сусіди плакали. Колеги дружини казали: «Ляжемо на поріг будинку, та вас не відпустимо». Спочатку вікна мив, потім ксерокси обслуговував. Пізніше на конвеєрі стояв три роки – двигуни збирав. Паралельно навчався на інженера. Думав, що ніколи не виберуся з цієї ями».

Сегодня Игорь – технический директор корпорации «Даймлер Северная Америка». Его полномочия распространяются на Латинскую Америку, Австралию, Новую Зеландию и страны Океании.

…

«Рома, просто Рома. Тобі від комбата Червня привіт. Чого здивувався? Він щойно телефонував мені. Так, я півроку в Широкиному і Водяному, а півроку – у США.

 

У мене така ротація.

 

А хто Україну захищатиме?

 

Ніякі ми не емігранти.

 

Ми – українці».

…

Я могу рассказать вам с десяток таких историй.

Образованные, обеспеченные, трудолюбивые, имеющие карьеру, признание и уважение в обществе.

Их сотни тысяч. По всему миру.

От Бразилии до Канады.

Они шлют в Украину десятками тонн лекарства, медицинское оборудование и «амбулансы». Помогают церквям, детским домам и переселенцам. Учат наших студентов и протезируют раненных.

В ответ мы издеваемся над их гуманитарной помощью на таможне, месяцами делаем паспорта и вымогаем деньги за оказание консульской помощи.

Нет, нет, они не жалуются.

Почти каждый из них прошёл свои персональные круги ада.

В зависимости от своей волны эмиграции. От лагерей для перемещённых лиц до преследований по религиозным убеждениям в СССР.

«Послухай мене, Борисе. Коли ми емігрували сюди, найперше рогатинські побилися з калуськими. У кожного містечка був свій клюб, церква і «бара». Загалом – сім. І всі ходили тільки до себе.

 

Навіть у Сполучених Штатах українці не могли згуртуватися. Мабуть, це – наша національна проблема».

Мирко вздохнул так, как может вздыхать человек, видевший жизнь в свои 84 года.

«Та я ніколи не міг подумати, що побачу часи, коли Росія змусить нас усіх об’єднатися».

Эх, Мирко, Мирко, у нас впереди ещё очень длинный и тяжёлый путь.

В том числе, и в обязательном признании Украиной прав диаспоры на государственном уровне.

Иначе не может и быть.