Уполномоченная Верховной рады Украины по правам человека Людмила Денисова дала интервью изданию “Суспільне”, в котором рассказала о страшных преступлениях российских оккупантов, совершенных над украинскими детьми, передает «Наше місто».
По словам Денисовой, в конце марта вместе с ЮНИСЕФ создана бесплатная круглосуточная горячая линия по оказанию психологической поддержки. С 1 по 14 апреля звонков от жертв сексуального насилия было 400. И сейчас, конечно, они продолжаются.
Обращения по поводу сексуального насилия сейчас поступают с временно оккупированных территорий?
Где связь возобновляется, там люди рассказывают. А если нет связи — как они позвонят по телефону, если, например, говорим о Мариуполе? Мы будем поражены, думаю, в несколько раз больше, после того, как освободят этот город. Потому что эти преступления… То, что они сейчас совершают, жгут тела наших граждан для того, чтобы просто не было потом свидетельств их преступлениям. Это тоже страшно.
Свидетельства есть из Херсонской области, но там не только сексуальное насилие. Например, есть обращение девушки, у отца которой отрезали руки. На глазах у этой девушки, дочери. Отец скончался от ран. И таких свидетельств много.
Сексуальное насилие, понимаете ли, там нужно…. Вот что говорит психолог? Есть две черты. Первая, что насильники – это молодые люди, 20-25 лет. То есть те, которые выросли на том, как правил путин, на этой его пропаганде. Это первое. И второе – они делают это публично. Обязательно при других людях и группах. Чтобы видели другие, как издеваются над изнасилованными.
И они же изнасилуют так: они держат одну, которая не хочет допустить изнасилования, например сестры. У нас есть свидетельство, что девушке 25 лет, а ее сестре 16. Они удерживают эту, 25-летнюю, она кричит, вымаливает на коленях: «Не делай это с сестрой, делай это со мной!» А другие двое делают, что только пришло им в голову, с ее сестрой. То есть нужна помощь и той, и другой.
А когда пять орков у матери на глазах насилуют 11-летнего мальчика, как можно это выдержать? А когда изнасилуют 14-летнюю три орка? Потом, когда освободили Бучу, мама ведет ее к врачу, а тот говорит, что она беременна. И нельзя сделать аборт. Вот что дальше, как вытащить и мать, и этого ребенка?
Понимаете, они насилуют и кричат: «Видишь? Так будет с каждой нацистской шл**ой». Это что, не геноцид? А когда ребенок не хочет жить, 11-летняя девочка. Мать позвонила: «Что делать?» Потому что она считает себя виновной в том, что не послушалась матери. Мама ей запретила выходить, это в Гостомеле, а она хотела маме сделать что-то такое теплое: нарвать цветов. И здесь — этот насильник. И она помнит только начало, когда ее уже повалили на землю, а потом ничего не помнит. И плачет.
