С каждым годом в Украине остается все меньше свидетелей и участников Второй мировой войны. Но память об их подвигах со временем только крепчает. Сегодня «Наше місто» расскажет о герое, который уже в 11 лет встретился с врагом и смог выжить.
СВЯЗНОЙ ПО КЛИЧКЕ «ПАСТУШОК»
В марте Дмитрию Лищуку пошел уже 92 год. В 1941-м одиннадцатилетний Митя встретился с оккупантами в родном селе Великие Ерчики Сквирского района под Киевом.
— Мы с ребятами коров пасли, возвращались, смотрю: стоит полуторка, а в ней командир погранотряда, застреленный очередью из пулемета, — вспоминает он. — Я его знал, молоко ему носил от нашей коровы. Потом в селе на этом месте поставили памятник погибшим, а тогда люди набежали, растащили все, что в машине было. Зачем я там буденновку подобрал? Надел ее, гоню соседскую корову, как вдруг немец откуда-то появился, схватил за голову, сдернул головной убор и кованым сапогом втоптал в пыль. Я его забрал, спрятал, дальше иду. Смотрю, пленных наших ведут. Их погнали к лесу и там всех расстреляли, люди из села потом хоронили их.
Отца одиннадцатилетнего Мити Лищука за пару дней до этого забрали в Красную армию.
— Провожали отца до военкомата, а там его еврейки окружили, на землю попадали без сил, в голос кричат, воют страшно, ведь у них всех мужчин призвали, — вспоминает он. — Женщин этих никто не эвакуировал, их потом немцы расстреляли. Одного еврея долго прятали люди, но все равно его нашли. Как тут спрячешься, когда предателей было много. Помню, отец каким-то чудом через несколько дней вернулся домой, так к нам в тот же день сразу полицай за ним пришел с винтовкой. Это был наш знакомый. Сказал, что его заставили. Его потом наши в 1943-м вместе с остальными полицаями расстреляли.
Уже осенью 1941-го Митя получил первое задание от партизан.
— У нас в хате часто собирались по три—четыре человека, — делится он. – Один из них мне и сказал: «Сходи в соседнее село и отдай записочку. Первая хата, запомни». Я пришел и думаю, а какая же первая? У этой крыши нет, значит, люди не живут. Мне следующая нужна? А если нет? Подошел поближе, сел на пригорок, сижу. Записку держу в руке, чтобы в случае опасности съесть. Вышла женщина, уговорила меня, чтобы отдал я ей записку. Потом только узнал, что весточку мне дал наш партизанский комиссар, а писал он матери.
Партизанский связной по кличке «Пастушок» запомнился многим партизанам.
— Конечно, страшно было, — говорит он. – Представьте: в хате две комнаты, внутри семь человек, а на чердаке прячется раненный партизан. Это в кино только интересно смотреть, как немцы приходят с обыском и ничего не находят. А когда враг действительно лезет на чердак, где партизан, а твой отец стоит за дверью с топором в руке. Сколько раз я эти записки передавал из одного села в другое, уже не помню. Со мной всегда была полотняная торба, которую мать сшила. По ней меня и узнавали.
После войны в семье Лищуков все было, как у всех: погибший под Берлином глава семейства, пустая после оккупации хата и «победный голод» 1946—1947 годов.
— Никто об этом сейчас вспоминать не хочет. Сначала у нас забирали «все для фронта», потом – «все для восстановления народного хозяйства». В колхозе вывезли все, до последнего зернышка. Нас спасло только то, что еще с довоенных времен на чердаке осталась бычья шкура. Мы ее скоблили, поливали кипятком, так и съели по кусочку.
За плечами у Дмитрия Григорьевича – богатая событиями жизнь. Служба в танковых частях в Германии в начале 50-х дала ему в руки паспорт, получить который в те времена сельскому жителю было невозможно. Работа судомехаником на Сахалине и Курилах, потом «Южмаш», бригадир сварщиков в КБ «Южное». Дружная семья, трое детей, внук. Войну Дмитрий Лищук никогда не сможет забыть. Он уверен, что больше у нас такого никогда не будет:
— Путин – это гибрид Гитлера и Сталина. Он упирается, пугает всех ядерным оружием, но никуда он не денется. Негодяй, как обнаглел, снова все хочет заграбастать. Не получится у него ничего, не переживайте!
Категория: Новости Днепра, Общественные и социальные новости Днепра
Метки: 9 мая в Днепре