Скульптуры как метки времени: Владимир Небоженко проанализировал, как изменился город за 60 лет

Его легендарные памятники в Днепре – своеобразные метки времени. О том, как изменился Днепр за последние шестьдесят лет, мы поговорили с маэстро. Известный скульптор родился в Богдановке Васильковского района Днепропетровской области. Уже будучи зрелым мастером, он получил признание и стал заслуженным и народным художником Украины.

1960-е

В 1959 году Небоженко поступил в Днепропетровское художественное училище.

— Когда я впервые приехал в Днепр, набрел на памятник Чкалову, — вспоминает мастер. — Он меня потряс. Я еще не знал, что стану скульптором, и мне доверят заменить этот памятник на другой. Заглядывался и на скульптуру Тараса Шевченко авторства Ивана Знобы на Монастырском острове. От нее веяло покоем и величием. Уже тогда я реагировал на скульптуру как на явление. На третьем году учебы в художественном училище понял, что хочу работать с объемами. Скульптура оказалась ближе, чем живопись.

1970-е

Гранитный памятник врачу-фтизиатру Николаю Семашко, одному из основателей советской системы здравоохранения, стал первой большой работой мастера. Фигуру на постаменте установили к открытию областного тубдиспансера. Причем ее тогдашний главврач Алексей Гавриленко долго уговаривал скульптора взяться за работу. Памятники общественным и политическим деятелем были трендом того времени. Всесоюзная телепрограмма «Время» неоднократно показывала сюжет об открытии памятника в Днепре. Сразу после торжественного представления работы главврач медучреждения пошел на повышение и перевелся во Львов.

Самая высокая скульптура автора – бронзовый памятник советскому летчику-испытателю Валерию Чкалову высотой 4,85 метра — была второй. Она расположена при входе в парк Лазаря Глобы, тогда – Чкалова. Это конкурсная работа, ставшая лучшей среди четырех. Скульптура заменила существовавший до того памятник Чкалову, отлитый из цемента.

— Чтобы воплотить любой характер, нужно его увидеть и понять, — делится мастер. — Я всегда подробно изучал своего героя и пытался отразить не только фотографическую точность портрета, но главным образом его суть. Вообще, чтобы скульптура получалась, нужно быть рабом этого высокого ремесла.

Чкалов носил унты и теплые свитера грубой вязки, поскольку летал на Севере. Имел, что называется, несгибаемый характер. В нем было что-то прямое, распахнутое навстречу ветру. Он любил, глядя ввысь, наблюдать, как летают его ученики. Этот памятник – о небе, потому фигура как бы устремлена туда.

Вплоть до 1989 года, как вспоминает автор, машина коммунистической пропаганды работала полным ходом. Скульпторы и живописцы получали госзаказы и гонорары за их выполнение. Создание одной скульптуры могло затянуться на несколько лет. Готовый проект в обязательном порядке утверждал градостроительный совет на предмет соответствия партийной идеологии. Это сильно затягивало процесс. Владимир Павлович признается, чтобы прокормить семью, приходилось и бюсты Ленина лепить.

1980-е

Памятник 152-й стрелковой дивизии скульптора обязали выполнить согласно плану монументальной пропаганды.

— Мне об этом сообщили после очередного собрания ответственной городской комиссии, — вспоминает мастер. — Я представил проект, но сразу его не приняли. Пришлось несколько раз переделывать. На каком-то этапе даже хотел отказаться. Но мой друг архитектор Павел Ниринберг, автор зданий цирка и горсовета Днепра, уговорил закончить проект. К тому же ко мне стали обращаться ветераны с просьбой доделать памятник. В итоге, проект утвердили, а вот финансирование заморозили. Так что воплощали мы его уже полностью своими силами. После смерти Брежнева в 1982 году и назначения Андропова возведение памятников по Союзу заморозили, якобы на них отмывались средства. Так что рабочих я кормил из своего кармана. Ни о каком авторском гонораре и речи не шло. Но дело стоило того, ведь в этом – вся моя жизнь. Сегодня мне кажется, это – моя лучшая работа. Интересно, что она воплощена чуть иначе, чем в утвержденном проекте. Но долго не принимавшие его члены худсовета так ничего и не заметили. За этот памятник я получил звание заслуженного художника Украины.

1990-е

Памятник Кобзарю скульптор создал в 1992 году — к первой годовщине Независимости Украины. За эту работу ему присвоили звание народного художника Украины.

— Региональные сторонники партии Черновола и Днепропетровский молодежный театр собирались в здании нынешней филармонии, — вспоминает он. — Я туда захаживал. Однажды ребята попросили меня и еще нескольких местных скульпторов создать идею памятника Шевченко. В итоге, эскиз предложил только я. Изначально придумал Кобзаря с палитрой и кистью, как бы пишущего исторический автопортрет. Но когда стало ясно, что он будет стоять около театра, где расположены бюсты мастеров украинской литературы, я убрал палитру и дал Кобзарю свиток. Как сейчас помню, мне вручили на создание скульптуры буквально два мешка купонов. Но их все равно не хватило, чтобы покрыть авторские расходы.

2000-е

Идея создать скульптуру Александра Поля, выдающегося археолога, краеведа и первого почетного гражданина Екатеринослава, принадлежит Владимиру Небоженко. Финансировала проект городская мэрия. Автор традиционно лепил по фото.

— На изображении Поль просто замер перед объективом в фотоателье, — вспоминает скульптор. – Фотография не передавала его напористый характер. В конце XIX века в Дубовой балке под Кривым Рогом именно Александр Поль повторно нашел залежи железной руды. Это легло в основу развития всего региона. Теперь на этом памятнике – маска. Он стал символом нового времени, в котором мы столкнулись с неожиданной угрозой Covid.

2020-е

В планах Владимира Небоженко создать памятник Ивану Гваю, конструктору пусковой установки «Катюша», переломившей ход Великой Отечественной войны. Так же готов и ждет своего часа эскиз памятника — символа Днепра, который состоит из двух фигур — Дмитрия Яворницкого и казака-бандуриста. Его, по мнению мастера, можно установить на месте памятника Петровскому на площади перед железнодорожным вокзалом.

Автор Ольга СМИРНОВА