Откровенно говоря, уходящий год для Вооруженных сил страны завершается… большой неопределенностью. С одной стороны, у Украины появились новое ракетное оружие. Реактивная система залпового огня (РСЗО) «Ольха» с новым корректируемым боеприпасом, обеспечивающая высокоточное поражение на дальности 70 км. В последние дни ноября Украина завершила разработку крылатой ракеты Р-360 «Нептун» дальностью до 300 км (сразу, чтобы никто не приписал себе несуществующих побед, напомню, что конструкторская работа была начата при беглом президенте Януковиче, а при успешном пуске весной 2013-го решение о продолжении разработки было принято лишь в январе 2016 года).
С другой стороны, перед самым днем ВСУ с разницей в несколько дней появились крайне противоречивые заявления начальника Генштаба Руслана Хомчака. Сначала генерал отметил, что военная агрессия со стороны России не является первоочередной угрозой, но затем, после шквала критики, неожиданно поставил задачу Вооруженным силам на 2020 год — «готовиться к наступлению». Первое заявление, хотя и вырвано комментаторами из контекста, несло странное для Главнокомандующего (чтобы не сказать, кощунственное) послание: готовиться к широкомасштабной войне нет смысла. Последующее — похоже, сугубо эмоциональное, сделанное на фоне критики, — невыполнимо в принципе (если мы говорим всерьез об интенсивной, масштабной войне). Хорошо еще, что руководитель Генштаба воздержался от повторения лукавого тезиса Петра Порошенко — о «самой сильной армии Европы». Однако появление в эфире абсолютно противоположных по своим посылкам оценок со стороны первого военного лица государства, как минимум, настораживает.
Особенно на фоне недавнего оборонного обзора, где военное ведомство огласило о просчитанных Главным управлением разведки Минобороны вполне обоснованных восьми негативных сценариях (из которых четыре — бескомпромиссная, разноформатная война против Украины). Кстати, вынужден напомнить, что при рассмотрении этих сценариев реакция Генштаба была, мягко скажем, не адекватной предложенным моделям.
Пока трудно объяснить реальные намерения военного руководства страны. То ли растянутый цикл оборонного планирования служит шлагбаумом (или прикрытием) отсутствию реальных результатов развития сил обороны, особенно в части перевооружения армии (о чем ниже). То ли нынешний стиль является закамуфлированным реверансом Кремлю перед главными переговорами года — о мире. Хотелось бы верить во второе, да признаки иные…
«Нормандский саммит»: Рубикон для армии?
С поразительной наивностью украинская власть ожидает чуда от новой встречи в «нормандском» формате. Между тем для большинства профильных экспертов переговорный процесс выглядит не просто сомнительным, но крайне рискованным. Достижение мирного соглашения любой ценой, то есть на условиях Кремля, с очень очевидными уступками, способно бумерангом привести к жесткому противостоянию власти с активной частью общества. И тут риски далеко превышают падение рейтингов, поскольку московская агентура не дремлет, да и военные группировки у восточных границ не зря расквартированы. Отказ же от заключения какого-либо соглашения автоматически генерирует продолжение войны, причем, вполне возможно, более интенсивной и «горячей». На фоне упаднического заявления президента Франции Макрона о «смерти мозга» НАТО можно сделать вывод, что европейские партнеры либо пустят переговоры Зеленского и Путина «тет-а-тет» на самотек, либо вообще могут подыгрывать хозяину Кремля.
В любом случае, копирование президентом Зеленским стратегии предшественника с ориентирами на мирные переговоры и политико-дипломатические рычаги — с откровенной отстраненностью Верховного Главнокомандующего от идеи создания мощного войска сегодня остается одним из весомых вызовов для Украины на современном этапе. Армия никогда не любила Порошенко, но пока не полюбила и Зеленского. И это было и остается увесистым минусом верховных.
Кажется, именно по этой причине накануне переговоров российский Центр политической конъюнктуры — специфическая частная компания, занимающаяся в интересах российской власти зондированием реализации различных идей, — выдала следующую недвусмысленную оценку: «Позиции Зеленского внутри страны выглядят не такими уж прочными, чтобы рассматривать его как переговорщика, готового гарантировать выполнение всех внешних договоренностей. … Если же украинский президент не может выполнять свои обязательства, ссылаясь на проблемы внутри страны или требуя для себя изменения условий соглашения, для России он перестает быть ценным партнером в диалоге». Иными словами, в Кремле давно считают единственно возможным результатом переговоров откровенные уступки со стороны украинского президента и неукоснительные гарантии их выполнения. Эту гипотезу подтвердил и убедительный выход на сцену председателя Госдумы РФ с заявлением о возможности выхода из состава Украины ряда областей. Страшилка Вячеслава Володина является ничем иным, как «подпоркой» российской позиции перспективой более интенсивной, а может, и более масштабной войны — в случае провала российского плана 9 декабря.
Облик украинской армии — отложенные решения
В деле развития украинской армии есть две части: открытая и закрытая. К первой относятся многообещающие разговоры о НАТО, будущей отмене призыва, создании профессиональной армии (в очень смутном, не просчитываемом годами, будущем), оформлении давно перезревшей идеи — действенной территориальной обороне. Иногда эксперты добавляют тезисы об ассиметричном оружии сдерживания. Вторая часть — гособоронзаказ, — вечно заретушированная область ибо содержит признаки реального положения дел.
Но и первая о многом свидетельствует. Например, в начале ноября с.г. министр обороны Андрей Загороднюк обозначил, что профессиональная армия заменит призыв в Украине, но это постепенный процесс. В унисон министру председатель парламентской фракции «Слуга народа» Давид Арахамия предложил сократить призыв на военную службу «на 20%, затем еще на 20%, и таким пошаговым образом дойти до 100%».
Сказанное не противоречит летним заявлениям главнокомандующего. Количество боевых частей не уменьшится, грядет «упорядочение штатной численности», однако «в ближайшее время мы не откажемся от нынешней смешанной системы комплектования армии», — осторожными формулировками времен второй половины 90-х гг. объяснил генерал Хомчак. То есть некомплект боевых частей признал (по оценкам специалистов, он составляет порядка 40%), и даже сообщил, что «штаты раздули» (они у нас советские, рассчитаны на армию в 350 тыс. человек). Но как будет развиваться армия, сообщить воздержался.
Зато в Минобороны более чем достаточно разговоров о сближении с НАТО и осваивании стандартов Альянса. Это было бы логично и правильно, если бы синхронизировалось с перевооружением ВСУ, реальным решением проблемы мотивации и появления на месте расплывчатого пятна четкого рисунка перспектив армии и самих военных. Как аргумент пока мы наблюдаем вопиющий отток профессиональных кадров на всех уровнях — от солдата до генерала. Так может, это попытка проникнуть в НАТО не через ту дверь? Пока же специалисты намекают, что построение оторванных от реалий про-натовских структур напоминает искусственное взращивание в пробирке водянистых огурцов при помощи гидропоники.
Обозначенные выше мазки к картине оборонного строительства говорят о многом. Во-первых, о том, что в понимании облика ВСУ будущего нет единства, как не и диалога об этом. «Во-вторых» вытекает из первого: армия меняться и развиваться не будет, а проедать собирается, как и прежде, 72–76% оборонных расходов. А, значит, на перевооружение и новые технологии будет традиционно не хватать средств. Замкнутый круг, отдаляющий создание современной армии как действенного института сдерживания на многие годы.
Но если бы только это… Оказывается, даже выделенными на перевооружение средствами власть распорядиться не способна.
Гособоронзаказ — лакмусовая бумажка военного теста
К сожалению, обещания рассекретить необоснованно засекреченную часть государственного оборонного заказа (ГОЗ) не выполнены. Хотя общество, делегируя власть, вправе требовать отчета, как этой властью распорядились.
Не секрет, что пять лет войны команда Петра Порошенко заботилась почти исключительно о поставках отремонтированной и слегка модернизированной советской техники. Новые технологии были интересны либо в контексте пиара, либо с точки зрения близких к главе государства лоббистских групп. Но поскольку к 2019 г. завершилась значительная часть циклов разработки новых вооружений и военной техники (ВВТ), экспертная среда рассчитывала на активизацию новых производств, поставки новых оборонных систем. Этого пока не произошло.
Как сообщил накануне Дня ВСУ директор Информационно-консалтинговой компании Defense Express Сергей Згурец, производство новых их образцов в 2019 г. осуществлялось лишь в ограниченном количестве. Согласно эксперту, ситуация по ряду важных проектов не продвинулась, и в 2019-м «провалы года — это изготовление БТР-4, модернизация танков Т-64, поставки (или, точнее, отсутствие поставок) в войска автоматизированной системы управления артиллерийскими подразделениями «Оболонь», комплексов звукометрических разведки «Положение-2″, восстановление запасов артбоеприпасов крупных калибров и других типов боеприпасов». Эксперт вспомнил лишь один бесспорный позитив — массовые поставки высокоточных средств поражения: ПТРК «Стугна», «Корсар», «более 6 тысяч ракет» к ним да несколько сотен восстановленных высокоточных снарядов к РСЗО «Ольха-Р» дальностью 70 км.
Между тем в самом военном ведомстве говорят, что неизрасходованными окажутся… «как минимум, несколько миллиардов гривен». Называют и якобы причину: боязнь нового руководства военного ведомства истратить ресурсы «не туда» и… намерение провести аудит направлений этих расходов. Другими словами, не только 2019 год, но и половина 2020-го может быть потеряна для перевооружения армии. Откровенно говоря, если первые контракты 2020 г. появятся только в апреле-мае, со стороны это будет выглядеть еще худшим решением, чем завершение закупок в рамках ранее утвержденных программ и проектов.
Для понимания уровня проблемы отметим, что по линии Генерального штаба ВСУ, скорее всего, не будет израсходована добрая половина предписанных ресурсов почти в 4,5 млрд грн. Самые «провальные» статьи касаются ремонта ВВТ, обеспечения живучести ВСУ, обеспечения средствами связи, автоматизированными системами управления, и даже такая чувствительная статья, как охрана военных объектов. Непосредственно по гособоронзаказу (т.е., по линии департамента военно-технической политики, развития ВВТ Минобороны) в части закупок новых ВВТ образовалась яма глубиной в 42%. То есть не закуплено нового оружия почти на половину выделенной на 2019 год суммы! Не меньше ужасают 47% неизрасходованных ресурсов из прописанных на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, т.е. на развитие новых оборонных технологий. Неизвестно, что об этом думают в оборонном министерстве, но в ОПК ситуацию оценивают как близкую к коллапсу! Всерьез говорят о разрушении производств и потере профессиональных компетенций на целом ряде предприятий уже в обозримом будущем. Часть частных предприятий либо уже свернула работы в интересах национальной обороны, либо эти работы на грани свертывания. В частности, специалисты утверждают, что одной из ключевых предпосылок критической ситуации вокруг ГОЗа является тот прискорбный факт, что военное ведомство и на шестом году российской войны продолжает пользоваться нормативно-правовой базой времен президента Януковича, а именно 2011–2012 гг.
При этом достоверно известно, что те же частные предприятия за собственные оборотные деньги создали целый ряд новых технологий. В частности, это разработки новых средств радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронной разведки, автоматизации, беспилотных авиационных комплексов (БАК) и безэкипажных наземных платформ, или, попросту, боевых роботов. А государственно-частные консорциумы, не дожидаясь закона о государственно-частном партнерстве, успешно модернизируют ЗРК и нацелились на создание нового отечественного ЗРК дальностью действия до 50 км. В стране с нуля сформировались новые школы создания оружия: легкой бронетехники, высокоточных средств поражения, БАК и боевых роботов.
Однако поставки новых ВВТ осуществляются преимущественно единицами, сводя реалии к простому заключению: оружия сдерживания у Украины пока нет. Вернее, таким оружием по-прежнему остается солдат… Для полного перевооружения ВСУ такими темпами понадобится порядка 40 лет!
Вместо выводов
Рекомендации ряда экспертных организаций давно и детально выписаны, переданы в высокие кабинеты. Возможно, прочитать их не было времени. Или желания. В дополнение к уже направленным (и опубликованным ZN.UA) осталось высказать несколько пожеланий — сугубо главе государства. В создавшихся условиях Верховному Главнокомандующему реально изменить к себе отношение армии, добиться поддержки, что важно не только для реакции Украины на атаки Кремля, но и для изменения риторики.
Для этого необходимо в срочном порядке сделать все то, что возможно для оборонного планирования, ставшего западней. Создать единую площадку для выработки оперативных решений по развитию и перевооружению армии — пусть на базе Офиса ПУ, но только при непосредственном участии двух профильных министров, начальника ГШ ВСУ и секретаря СНБОУ. В рамках этой работы немедленно осуществить разделение полномочий между Минобороны и Генштабом (то есть самими ВСУ). А также добиться четкого и логичного разделения полномочий внутри Минобороны, где, увы, эта проблема не решена в принципе. Продолжить закупки ВВТ по ранее утвержденным программам. Разобраться с построением системы развития оборонных технологий. Дать возможность командующим видами и родами ВСУ решать, что им необходимо закупить в первую очередь. Задуматься о мотивации, потому что солдат-контрактник ВСУ сегодня в подавляющем большинстве случаев так же далек от профессиональной армии, как Земля от Солнца. Он, по признанию самих генералов ВСУ, является «скорее тем же солдатом-срочником, пришедшим заработать». Ныне есть примеры былых могучих, проверенных войной подразделений, из которых ушло 90% (!) — эти профессионалы войны превратились в польских и чешских «заробитчан». Наконец, не кто иной, как лично президент Украины, должен убедить военных, что никаких ухудшений, неправомерных разборок и сомнительных судилищ не будет. Может, тогда начнет возрождаться былой патриотизм и авторитет армии.
И последнее. Не могу не напомнить, что именно так, как сейчас — в рамках неспешного оборонного планирования, — строила стратегию в области безопасности и обороны команда Порошенко. Чтобы к лету 2016 года, спустя два года после начала президентской каденции, обществу стало понятно, что армией и оборонкой всерьез заниматься никто не собирается. Но что касается президента Зеленского, у него априори нет такого запаса времени. Реально прогноз ЦИАКР таков: новый Верховный Главнокомандующий имеет времени вполовину меньше предшественника — до лета 2020 г. Чтобы показать реальными действиями, что армия ему небезразлична.
Валентин Бадрак, военный эксперт, zn.ua.