Интервью с участницей олимпиады — фигуристкой из Днепра

Фигуристка Анна Хныченкова – единственная спортсменка из Днепра, которая выступит на зимней Олимпиаде в Пхенчхане. Мы встретились вскоре после того, как окончательно определилось, что именно она представит Украину в женском одиночном фигурном катании. На интервью согласилась сразу же, вот только не сразу удалось согласовать время. Тренировки переносились, и, соответственно, менялись планы.

ЗА «МЕТЕОР» СЕРДЦЕ ОБЛИВАЕТСЯ КРОВЬЮ

— Подготовка к Олимпиаде тре­бует большего количества трени­ровок?

— Нет, ничего нового мы не добав­ляли. Детальный план подготовки еще обсудим с тренером. Тем не менее привычный распорядок дня все-таки изменился – очень много интервью сейчас приходится давать. Радио, те­левидение, газеты… Это непривычно.

— Но интересно?

— Да, хотя поначалу немного пе­реживала, нервничала. Но уже все нормально, чувствую себя как рыба в воде (смеется).

— Тренировки, кстати, не из-за интервью переносились?

— Нет, до такого вряд ли дойдет (улыбается).

— Условия Ледовой арены по­зволяют плодотворно готовиться к главному турниру в жизни любого спортсмена?

— На «Метеоре» были намного лучшие условия. Большой зал, чего катастрофически не хватает Ледовой арене. Детей много, все не помеща­ются. Они даже не могут выполнять весь необходимый набор элементов. Собраны все: фигуристы, хоккеисты, балет. Лед один, и постоянно возни­кают конфликты: у одних 15 минут забрали, затем у других. Буквально бои за лед идут. «Метеора» не хва­тает, очень хочется, чтобы его скорее реконструировали. Это мой родной дом. Когда проезжаю мимо, сердце кровью обливается.

— Сколько тренировок удается выбить участнице Олимпиады?

— Ежедневно провожу две часовые тренировки на льду. Кроме того, за­нимаюсь хореографией и общей фи­зической подготовкой.

НОВАЯ ПРОГРАММА НА КРУТЫХ КОНЬКАХ

— Программа выступления на Олимпиаде уже определена?

— Это будут те же программы, с ко­торыми выступала на протяжении се­зона (короткая под «Соронго» и Street Passions Дидюли, произвольная – под кавер-версию California Dreaming от Сиа. Они накатаны, возмож­но, мы внесем кое-какие коррективы только в техническую составляющую.

— Недавно Олимпийский ко­митет вручил тебе сертификат на приобретение ботинок и костю­мов. Уже знаешь, какие будут на­ряды?

— Да, планы определены. Главное – смогу заказать коньки по слепку ноги. Это очень круто! Давно хотела такие, но не могла себе позволить. Пошьем и новый костюм, но дизайн еще обсудим.

— Как вообще происходит вы­бор музыки и костюма для про­граммы?

— В конце сезона либо в начале но­вого тренер приносит идеи, я прихо­жу со своими мыслями – и находим общее решение. А костюмы разра­батываем с постоянной портнихой. Приношу музыку, и она с учетом моих пожеланий придумывает дизайн.

— Какую музыку предпочита­ешь?

— Абсолютно разную. Я катала уже много программ. В предыдущей ко­роткой использовалась, например, Mamba Italiano. В этом году програм­мы кардинально отличаются друг от друга: произвольная — лирическая, а новая короткая основана на испан­ских мотивах. Это было что-то новое для меня.

ИСПОЛЬЗОВАЛА ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

— Заметный подъем в твоей карьере наблюдается, начиная с чемпионата мира в Бостоне почти двухлетней давности. После него ты выиграла турнир в Минске и чемпионат Украины. Что начало получаться?

— Не могу сказать, что в моих вы­ступлениях и результатах был резкий скачок. Мне нравится, что с каждым годом мы прогрессируем. Возмож­но, научилась лучше контролировать эмоции. По технической составляю­щей все то же самое, а вот справить­ся с эмоциями, настроиться на хоро­шую работу и сохранять спокойствие – самое сложное. Конечно, волнение и адреналин тоже необходимы, но очень важно концентрироваться на хорошем прокате.

— У фигуристов весьма замыс­ловатая система отбора на Олим­пиаду. Как ее объяснить простыми словами?

— Лицензии можно было зарабо­тать на чемпионате мира и турнире в Оберстдорфе. Призерам чемпионата мира доставалось по три квоты, за­нявшим с четвертого по десятое ме­сто — по две, а с 11-го по 24-е – поодной. Шесть оставшихся мест были разыграны в Оберстдорфе.

— Не опустились руки после того, как не удалось квалифици­роваться на Олимпиаду на чемпи­онате мира прошлого года?

— Я была ужасно расстроена! Ошибка в короткой программе стала фатальной. Но оставался еще один шанс – удачно выступить в Обер­стдорфе, и это мотивировало. Без­условно, морально было сложно. Давило, что это – последний шанс. Спасибо родным и близким, что ве­рили в меня. Этим они очень поддерживали!

— Но полученная лицензия — только пропуск на Олимпиаду для страны. А право лично пое­хать в Корею предстояло доказать на чемпионате Украины. Задача была, по сути, занять место выше Анастасии Гожвы. Насколько вели­ка между вами конкуренция?

— Она – достойный соперник. Должна сказать, что мы обе откатали не лучшим образом, допустили ряд ошибок. Судьи посчитали, что я силь­нее, и на тренерском совете затем этот результат под сомнение не ставился.

УЛЬТИМАТУМ В ПЯТЬ ЛЕТ

— Символично, что ты родилась именно в год, когда днепровская фигуристка Оксана Баюл стала олимпийской чемпионкой. Когда узнала об этом?

— Безусловно, когда уже занима­лась. Об этом много говорили, я смо­трела видеозаписи с выступлениями. Но мне все-таки больше нравится парное катание. Очень импонировал дуэт Бережная – Сихарулидзе.

— Как вообще было положено начало занятиям спортом? Роди­тели отвели на каток?

— Я очень долго просила об этом. В какой-то момент, сидя в машине, ска­зала: «Если прямо сейчас не отвезете на каток – не выйду!»

— И это в пять лет?

— (улыбаясь) Да. И мы поехали на «Метеор». Коньков своих не было, а там взять не получилось. Пришлось папе звонить моему крестному, дочь которого занималась фигурным ка­танием, и он привез коньки. Так я вышла на лед. Папа из-за бортика держал меня за руку, а я топала по льду. Это было в январе, но я очень быстро догнала на занятиях детей, которые начали ходить в сентябре. Как-то так пошло у меня, и вот уже 18 лет идет.

— Ни разу не возникало жела­ния бросить?

— Был переломный период. Не­сколько месяцев не каталась после возвращения из-за границы. Нахо­дилась в неопределенном состоянии, не знала, что делать дальше. В паре кататься уже не хотелось. Мне легче отвечать самой за себя, а там, если не получилось что-то у партнера, то не засчитывается всей паре. Наверное, поэтому захотелось обратно в оди­ночное катание.

— Как вас с тренером занесло в Венгрию?

— После того как мы перестали кататься с партнером Сергеем Куль­бачем, выложили с тренером резюме на специальном сайте. Венгерский фигурист Марк Мадьяр предложил приехать, мы с родителями сели в машину… Потом приехал мой тре­нер Вячеслав Ткаченко. С Марком мы тренировались в Венгрии и полгода в Польше.

К сожалению, у Марка начались проблемы со здоровьем – обнаружи­ли опухоль мозга. Пришлось сделать операцию, и сейчас, слава богу, все в порядке. Насколько знаю, он даже снова начал кататься.

Домой я вернулась сама, а Вячес­лав Владимирович еще на год остался в Венгрии – у него был подписан контракт.

— За границей жила сама?

— Да, меня в 14 лет рискнули от­пустить. С родителями каждый день созванивались, много общались. Уже потом папа рассказывал, что мама даже спала с моей фотографией. Для нее это очень сложно. У меня тоже были слезы: скучала, хотелось, чтобы мама обняла, поцеловала… Но это хороший опыт, благодаря которому я стала самостоятельной и, можно ска­зать, быстро повзрослела.