Анна — экранная муза Кобзаря: интервью с актрисой и режиссером Анной Топчий-Огий

Украинский кинематограф в последнее время не слишком щедр на премьеры. Отчасти тому виной пандемия, однако не только. Оказывается, иногда процесс киносъемок тормозится по идеологическим соображениям. Именно так было с картиной «Тарас. Возвращение». К счастью, лента о Кобзаре в итоге вышла в прокат, зрители смогли увидеть ее и оценить игру актеров. Особенно хотелось бы отметить прекрасную работу в этом проекте нашей землячки – молодой талантливой актрисы Анна Топчий-Огий

– Анна, фильм «Тарас. Возвращение» снимали четыре года. Почему так долго?

– Чиновникам из Госкино не нравилось, что Тарас у нас получался нетипичным, не пьедестальным, а простым человеком, свободным и сильным. Поэтому картина три года не появлялась на экранах, мол, не формат. Режиссер Александр Денисенко боролся за выход фильма, как мог. Организовал флэшмоб, в котором приняли участие представители 13 стран. Творческую группу фильма пригласили в Америку и другие страны с большими украинскими диаспорами, лента все-таки оказалась в прокате. Хотя перед премьерой фильм практически нигде не рекламировали.

– Расскажите о вашей роли в этом фильме. Насколько она вам близка?

– Я сыграла Агату Ускову – жену коменданта Новопетровской крепости. Эта женщина четыре года – с 1853 по 1857 – провела вместе с Тарасом Шевченко. Об этой истории мало известно, поскольку период жизни Шевченко в Казахстане малоизучен. Говорят, что между Тарасом и Агатой были сильные чувства. Они часто вместе гуляли, он читал ей стихи. Она – профессорская дочь. В своих дневниках Тарас тогда писал, что нашел идеал женщины, что он влюбился.

Супруги Усковы потеряли двух детей. Одному из них Шевченко сделал авторский памятник. Также он рисовал портрет Агаты. По крепости ходили слухи об их романе. Но в одном из писем Усковой говорится, что они просто дружили. Хорошо относился к Кобзарю муж Агаты, благодаря которому Тараса Григорьевича освободили от службы в крепости. Эти люди не только постоянно опекали поэта, принимали его у себя в доме, но и поставили ему памятник в Казахстане.

– Сколько длились съемки, где они проходили?

– Съемки проходили в двух странах. Я снималась в павильоне в Одессе. Жаль, что не участвовала в тех съемках, которые были в Казахстане. Возможно, я бы тогда по-другому сыграла свою героиню. В Одессе я снималась 21 день в декабре 2016 года, а потом в мае 2017-го.

От Александра Денисенко я узнала, что съемки за границей проходили в сложных условиях. Стояла невозможная жара, дышать было нечем. Однако буквально в течение получаса погода могла резко поменяться: поднимался холодный пронизывающий ветер. Снимали в пустыне, куда нужно было проехать сотни километров по бездорожью. Вокруг ползали каракурты и скорпионы. Непредвиденные ситуации бывали и с лошадьми: актеры садились на них, и животные неслись, что есть мочи

– Анна, вы родились в Днепропетровской области, учились в Днепре. Какие воспоминания у вас связаны с нашим краем?

– В 15 лет я переехала в Днепр из Апостолово. Снимала квартиру возле железнодорожного вокзала. Моя жизнь тогда поменялась кардинально. Я уехала из маленького городка, в котором процветало пьянство. Наверное, быть актрисой – мое призвание, хотя в детстве хотела стать юристом. Творческих людей в моей семье нет. Мой покойный отец был против, чтобы я стала актрисой. До сих пор семья не поддерживает мой выбор, считая его несерьезным. Я же рада, что состоялась в профессии.

Благодарна педагогу в Днепропетровском театрально-художественном колледже Григорию Богомазу-Бабию. Я попала в хорошую мастерскую, где меня научили самостоятельности и труду. Когда я летела в Нью-Йорк, чтобы презентовать фильм о Шевченко, размышляла: разве могла я такое представить в 15 лет? В те времена, когда я росла среди невежества?

– И все-таки у вас получилось вырваться из привычного круга. Как вы думаете, благодаря чему?

– К поступлению в колледж я тщательно готовилась. Решила, что если не пройду на бюджет, то вообще не буду заниматься этим. Мне почему-то всегда казалось, что за творчество нельзя платить. Я поступила, и это меня спасло. Сегодня я каждый день благодарю Бога за эту профессию. Она такая интересная и необычная. Моя мама занималась мелким бизнесом, продавала товары. Я каждую ночь видела, как она писала какие-то отчеты. А я по ночам учу тексты о Шевченко, да еще и получаю за это деньги. Просто фантастика! К тому же, испытываю катарсис на театральной сцене или сидя в зале, когда занимаюсь режиссурой.

Планов много, например, хочу поработать в Европе. Ближайшее время намерена посвятить театру и кино, а потом, возможно, буду писать книги. В детстве я пережила много психологических травм. Но благодаря своей профессии, которая предполагает постоянное перевоплощение, смогла их залечить.

Сегодня я с теплотой вспоминаю свои первые роли на сцене колледжа, в котором мы, студенты, буквально ночевали. Потом я пять лет отучилась в Киевском институте им. Карпенко-Карого. Так вот, могу сказать, что там студенты предоставлены сами себе. Основные педагоги в этом учебном заведении – звезды, на занятия приходят редко. Поэтому, хоть я и проводила каждый день в колледже с 8.30 до 21.00 в течение трех с половиной лет, все равно это было лучшее время. С удовольствием приезжаю в Днепр, когда есть возможность. Он за эти годы стал более европейским и современным. Крутой и классный город!

– Каким образом в вашей жизни появилась режиссура?

– Во время учебы в колледже я прочитала «Триумфальную арку» Ремарка и захотела сделать постановку этого произведения. И у меня получилось! Я решила учиться этому, хотя многие меня не понимали, мол, женщина не может быть режиссером.

Актер и режиссер – это совершенно разные состояния. Когда ты на сцене, происходит экстраверсия. Ты играешь чужую жизнь и обмениваешься эмоциями со зрителями. А режиссер похож на дирижера: происходит интенсивная мозговая деятельность, должна работать логика, разрабатывается стратегия, тактика. Поэтому я не знаю, кем лучше быть – режиссером или актрисой. Это абсолютно разные вещи.

– Хватает ли у вас времени на личную жизнь?

– Сейчас уже да, потому что я ушла из всех театров. Работала в Одессе, потом в Киеве – по три года в Молодом театре, Театре на левом берегу и в театре им. И. Франко. Поняла, что я не человек системы. Не могу играть, что не хочу. Не готова мириться с ситуацией, когда меня назначают на роль, а она не соответствует моему мировоззрению. В театрах у нас рабская система, к тому же там есть унизительные вещи, например, сексуальное домогательство.

Теперь я сама выбираю различные проекты, мой график мне нравится. Раньше я жила исключительно работой, а сейчас понимаю, что она должна быть только на пятом месте. На первом – здоровье и красота, затем – взаимоотношения с мужчиной, социальная реализация, родовые связи и друзья. И только потом – работа. Мне еще нужно реализоваться как матери, я об этом уже думаю. Количество перешло в качество, я сама программирую свою жизнь, и меня это устраивает.

Автор Юлианна КОКОШКО, фото Владимира ФЕДОРИЩЕВА.