Лишившись пальцев на руке, наш земляк продолжает служить снайпером в зоне АТО

Руслан с позывным «Вжик», наш земляк из Подгородного — сейчас боец 58-й бригады. Ушел в действующую армию год назад по мобилизации, в марте 2014-го. Кстати, попасть на фронт для него оказалось делом не очень легким.

— В мирной жизни я частный предприниматель, — рассказывает Руслан. — Занимался ремонтом мобильных телефонов, бытовой техники. Было время — работал таксистом. Есть и хобби — татуировка. То есть было, пока не получил ранение.

Решение уйти на фронт Руслан принял не сразу.

— Последней каплей стал звонок моего соседа, молодого парня, воевавшего в 25-й бригаде. Он пошел на контракт еще до Майдана, посчитав, что военный — самая достойная для мужчины профессия. Когда началась АТО, воевал на передовой, был в Луганском аэропорту с первого до последнего дня. Когда их впервые накрывали «Градами», он позвонил мне: «Руслан, что делать? Я, наверное, уже не вернусь…» Как мог, успокоил его и сказал: «Женя, я приду к тебе». Через несколько дней я пошел в военкомат добровольцем.

Но и взяли его не сразу.

— Приходил раз, другой, третий… Говорили, ждите мобилизации, повестки, — вспоминает Руслан. — Когда ушел в армию мой приятель, обратившийся в военкомат позже меня, я разозлился. Пришел опять, а мне снова-здорово: «Ждите повестки». Я вышел в коридор и сел. Дежурный спрашивает: «Чего ты тут ждешь?» «Как, — говорю, — чего? Повестки! Не уйду, пока не дождусь». Тут уже они не выдержали, дали направление на медкомиссию. Так что на фронт я попал с четвертого раза.
Мама Руслана о том, что он воюет, узнала через месяц.

— Я ей сказал, что поехал на заработки в Запорожье, — говорит он. — Но, знаете, материнское чувство не подводит. Это правда. Мама никогда не провожала меня за ворота, а в этот раз, когда я шел на отправку в военкомат, вышла со мной, провела и калитку за мной закрыла, никогда такого не было. Когда узнала, что я воюю, переживала, конечно, но вида не показывала, уважая мое решение.

— Попал в 58-ю бригаду, — продолжает Руслан. — Вообще эта цифра меня часто сопровождает по жизни. Мое отделение «Новой почты» — 58-е, последний купленный номер телефона заканчивается на 58, бригада 58-я. Кстати, пять плюс восемь равняется 13, а это дата моего рождения (улыбается).

— Вообще на фронте становишься более суеверным, начинаешь верить во всякие приметы, — говорит он. — Но гораздо важнее, на мой взгляд, суметь найти психологический баланс в коллективе. Представьте себе: блиндаж или окоп, в общем, замкнутое пространство. Места мало, все на виду. Естественно, конфликты неизбежны. Приходится себя очень жестко контролировать. Вот это сложно.

— На срочной службе я был снайпером, — рассказывает Руслан. — А сейчас попал в артиллерию. Был технарем, ремонтировал пушки, благо на гражданке был опыт по ремонту техники, хоть и не военной. В какой-то момент понял: в пушке та же шкала, что и в СВД. Напросился попробовать и из одиннадцати выстрелов сделал девять попаданий. В конечном итоге стал головным наводчиком на пушке.

А потом это ранение…

— Противотанковой гранатой оторвало три пальца на левой руке, — вспоминает боец. — Первая мысль: чем я теперь стрелять буду? Я же левша. Вторая: что я маме скажу? И третья: жгут давайте!

Казалось бы, теперь путь у Руслана один — лечение, МСЭК, демобилизация.

— Но я в армию пришел надолго, я просто не мог взять и уйти, — говорит он.

Рапорта вышестоящему начальству, ожидание, снова рапорта… И, наконец, заключение военрука из Одессы: «Частично пригоден к военной службе».
— И я вновь вернулся на фронт противотанковым снайпером, — улыбается Руслан. — Как стреляю? Ну мизинец же остался, а вместо остальных пальцев сделал специальный протез-подставку. Было бы желание, а способ решить проблему найдется.

Несмотря на ранение, Руслан не видит своего будущего вне армии.

— Когда закончится война, уйти из армии придется, правила такие, — говорит он. — Значит, пойду в территориальную оборону. Думаю, эта структура обязательно останется. Уже пожили без армии, с нас хватит.

Евгения Рождественская